Официальный сайт МБУК Троицко-Печорский районный историко-краеведческий музей им. А.Н.Попова Вторник, 19.03.2024, 12:45
Вы вошли как Гость | Группа "Гости"Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта
Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 46
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
...
...
...
...
...

Север – как наказание. Горькая память

        30 октября - День памяти жертв политических репрессий. Для нашего Троицко-Печорского района, как и для всего Коми края, дата особая, поскольку в 30-50-е годы прошлого столетия  была краем спецпоселков и лагерей. Суровый северный климат должен был стать еще одним наказанием для врагов народа. Этот день в Троицко-Печорске начался поминальной панихидой по невинно убиенным в церкви Святой Троицы. Затем, по традиции, около памятной плиты «Безвинным жертвам ГУЛАГа на территории Троицко – Печорского района» состоялась  памятная церемония,  были зажжены   поминальные свечи и возложены цветы в память о тех, кто безвинно принял тяжкие страдания, отдал свои силы и жизнь ради освоения нашего северного края. В музее вновь открылась экспозиция «Троицко-Печорский островок ГУЛАГа», в которой представлены  исторические  документы – экспедиционные материалы по местам бывших спецпоселков и лагерей. Особое место займут материалы, собранные в течение этого года о российских немцах – семьях Гинтер, Шаль, Бойте, Локштейн, Лерке, Шейн, Вирх, Мар, Урих, Генн, Кауц, Гоффер, Берк, Форер, Геринг, Шварвассер, Кун, Кринке… Это копии архивных документов, справки о реабилитации, воспоминания, материалы поисковых экспедиций, анкеты. Все они войдут в республиканский мартиролог «Покаяние», выпуск которого планируется на к. 2013 -  н. 2014 года. Работа по сбору документов будет продолжена. Ведь забвение своей истории, а тем более мрачных ее станиц, боязнь исторической правды чревато повторением некогда пережитых трагедий, повторением страданий людей. Собирая воспоминания, поражаешься тому, насколько схожи горестные судьбы этих людей, насколько сложен их жизненный путь, сколько бед и несчастий выпало на их долю. Сколько слез от горя и бессилия этих великомучеников приняли воды Печоры, Илыча, Когеля, Большой Ляги, Велью. Но при общей их схожести, каждый человек испил свою чашу страданий. Каждая судьба неповторима. О каждой можно и нужно писать.  

Отправка на север. 1941 год

 

«Моя семья прошла  весь трагический путь российских немцев "

(Из воспоминаний Кринке Райнгардта Эмиливича, 1925 годя рождения).

Наша семья состояла из 4-х человек: отец - Эмиль, мать - Августа, младшие брат - Герберт, 1928 г.р.   и   я.

Мы жили на Украине в деревне Барбувка Новгород-Волынского р-на. По тем временам наша семья читалась зажиточной. У нас было 16 га земли, из них 4 га сенокоса, держали 3 коровы, двух лошадей, по де­сять свиней и овец, около сотни кур, также были утки, гуси, индюки. Этим и жили. Излишки продуктов отец увозил в город на продажу, а оттуда привозил всё необходимое для семьи.

Осенью 31 или 32 года и до нас дошла коллективизация. Отца обяза­ли вступить в колхоз. Всё наше имущество: земля, строения, запасы кормов и продовольствия было отнято и передано в колхоз. Остался один дом, его перенести было невозможно, он был из глины с соломенной крышей. Так наши родители стали колхозниками.

На следующий год нашему колхозу был спущен план по выращиванию белой мор­кови. И всё, что было выращено сразу вывезли в район на госпоставку Запомнился такой эпизод:   В школе нам учитель сказал: "Дети, сегод­ня мы пойдём подбирать оставшуюся морковь. Оставьте тетради, книги, возьмите только сумки».   На поде каждый из нас старался собрать как можно больше морковки. За труд нам дали по булке и стакану чая. Дома я все рассказал родителям. Отец заплакал, и сказал, что моих детей сделали предателями. Так оно и было. Через несколько дней родители, как повинность за то, что они плохо собрали морковь, получили повестку на строительство какой-то дороги.

Далее, колхозная скотина стала хиреть, так как всё сено было взято      госпоставку. Коров в стойле стали привязывать на веревки, чтобы не падали. В одну из зимних ночей пришли активисты из сель­ского Совета и подожгли коровник. Это была провокация. Конечно, всю вину свалили на доярок. Им "пришили" вредительство и посадили. Среди доярок была и моя мать. Через некоторое время те же активисты решили так же поджечь и конюшню с лошадьми. Но, их достойно встретили мужики, отколотили и связали. А наутро там было уже ГПУ. Отца и других участников, что защищали   колхозную конюшню, арестовали и обвинили в нападении на уполномоченных проверяющих от Сельсовета и района. Так, наши родители оба оказались в тюрьме. Мне было тогда лет-6, брату -5. Колхоз наш ликвидировали, а оставшееся имущество передали другим. Мы, дети арестованных   остались одни,  стали голодать. Нас с братом отправили к деду с бабушкой. Они жили в другом районе. Вот тогда мы навсегда покинули родные места. Свою Родину…

А в конце  1935 года всех нас вместе с родителями вывезли в Карело- Финскую ССР в пос. Повенец на 7 шлюз Беломорканала. Нас поселили в больших палатках, метров 100 в длину, с двухярусными нарами. Родители сразу стали работать на вывозке леса. Сами «таскали самодельные санки, груженые 2-х и 3-х -метровыми брёвнами, на расстояние около 4-х км. Норма была 0,5 куб.м    в день, за что получали хлеб - 800 гр. на человека и на нас  с братом по 400 гр. Тогда же всех кор­мили три раза   в столовой. Нам, пацанам, запомнилось, что в столо­вое было всё очень вкусно и сытно. Еще бы, предыдущие три года 33,34,35-й мы голодали.

Весной 36 года родителей направили строить спецгородок Пиндуши.  К осени был построен посёлок с большой двухэтажной школой. Жизнь там более менее наладилась, но не надолго.   В 1937 году отца неожиданно арестовали и расстреляли, как потом выяснилось за то, что верил в Бога, Официально в обвинении значилось: "За антисовет­скую сектантскою деятельность". Дальше мы жили впроголодь. 100 руб. зарплаты матери едва хватало на оплату квартиры, чёрный хлеб, сахар, соль.

И вот наступил 1941 год. В июле месяце нас немцев опять собрали в кучу, погрузили в телячьи вагоны и повезли в Коми АССР. Разгрузи­ли нас на станций Кожва. Там посадили в баржу и буксиром потащили вверх по Печоре то поселка Горд-Ель, где остановились ожидая подъёма воды. Вода не прибывала, и, нас повели пешком до Троицко-Печорска. Это примерно 350 км. Ночевали на берегу р. Печора, вне населённых пунктов. В Троицко-Печорске один день отдохнули и двинулись дальше вверх по Печоре до острова Лыва-Ды. Там, на левом берегу, напротив острове, была остановка на 2 дня. Здесь нас расформировали. Одна, группа пошла  по реке Большая Ляга, вторая по реке Илыч и дальше по его притоку Когель, часть людей осталось на месте. Мы попали в первую группу, а моя дядя Вильгельм во вторую. Вот там, не речке Когель в местечке Чуклокость они и умерли от голода и холода. Мой дядя Вильгельм, его жена Татьяна и мои  двоюродные братья и сестры, все они нашли там свою могилу...

Мы же с первой группой двинулись по речке Большая Ляга, это приток Печоры. За трое суток мы прошли 52 км по дремучему лесу. На третий пень ударил мороз, выпал снег и замёрзла река. Это было 10 октября 1941 года. Нас пацанов поставили заготавливать мох для строительств барака, а ночью мы копали себе землянки.

  Через 3 дня начали строить барак, баню, склад, пекарню.. Так появился посёлок Большая  Ляга. С этого времени началась и моя официальная трудовая биография. Вместе с другими детьми меня определили на прорубку зимней дороги до Троицко-Печорска. Вначале мы пешком возвращались ночевать в посёлок, а пройдя 7 км стали ночевать в лесу в шалаше. Это было примерно так: разводили костры, жгли сушины,  угли разгребали и на прогретое место стелили ветки, из веток же было сплетено и одеяло. Так ночевали. Так прошли 32 км до устья Ляги, вырубая 4-х метровую просеку. Потом прорубили дорогу на Лягу, для вывозки сена…

… Пошли военные годы. Взрослые мужики все были на фронте. Нам, пацанам и женщинам приходилось всё делать самим. Я работал на маркировке и погрузке древесины, принимая лес на нижнем складе, весной и летом работал на сплаве, на сенокосе. Самые трудные для меня были 43, 44 годы, едва выжил. 4 раза меня обессиленного, теряющего сознание привозили из леса ямшики, которым я грузил брёвна   на сани. В таких ситуациях очень многие просто замерзали на делянках. Их при­возили окоченевшими, накапливали и как могли хоронили в братских мо­гилах. От истощения и безысходности люди   даже не плакали по умершим родным. Не было сил на слёзы и эмоции. Больше других умирали крупные мужчины и кто постарше. Выжили молодые, здоровые женщины и мы - под­ростки. Так распорядилась природа... Ещё нам помогли выжить местные жители - верхне-печорские коми. Они чем могли подкармливали нас, поддерживали морально, хотя это было и рискованно. Спасибо добрым людям.

После войны жизнь понемногу стала налаживаться, росли объёмы лесо­заготовок, росли лесные посёлки. В меру сил трудился и я. В разное время работал мастером леса, шофёром, трактористом, на катере капитаном, завгаром, а с 1969 года начальником Верхне-Печорского приемочного участка. Жил и работал в посёлках Роща-Ёль, Паде-Иван, Вань-Прилук. В 1956 году построил свой дом в с. Усть-Илыч. Здесь и прошли  наши с женой Броней лучшие годы. У нас 3 сына. Сейчас мы  живем в Литве на родине жены, тоже репрессированной по национальному признаку. Ее судьба – отдельная история.

Семья Кринке мать Августа Матвеевна, сыновья – старший Райнгольд, младший – Герберт.(1938 год)

Семья Кринке - Райнгольд Эмильевич и Бронислава Пронасовна с сыновьями Валерием и Эдгардом, 1953 год.

 

 

Родные и близкие Кринке перед выселением в Карело-Финскую ССР, Украина 1935 г.

Страница из Книги учета спецпоселенцев, расселенных на территории спецкомендатуры № 69 Троицко-Печорского района

Кринке В.Р. около памятной плиты, Троицко-Печорск, 2011 г.

Вход на сайт
Поиск
Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Архив записей
Управл. культуры
Мы в "Контакте"
Национальный музей
Админ-я МО МР
Мин.культуры РФ
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • База знаний uCoz
  • МБУК ТПРМ 2024Конструктор сайтов - uCoz